Vita cyclus [СИ] - Галуст Баксиян

— Тебя, Сэмюэл Смит! — ни секунды не думая, ответили в один голос все без исключения.

— Благодарю вас за доверие, братья мои! — не тратя время на ненужные процедуры, ответил Сэмюэл.

Через несколько минут, когда стихли аплодисменты, подтверждающие всеобщее удовлетворение тем, что он возглавит человеческое общество, Сэмюэл Смит сказал:

— Раз так, братья мои, то я как ваш лидер считаю, что нам с этого дня следует влиться в природу Гайи такими же нагими, какими нас, людей, создал Господь Бог. Я не имею в виду, что нужно снять с себя одежду. Вовсе нет, я вкладываю в это другой смысл, а именно: все оружие оставить на «Оазисе» и отправить корабль в космос, чтобы со временем вовсе о нем забыть. Раз мы начинаем новую жизнь, она должна писаться на чистом листе, а не на оставшихся страницах старого черновика. Мы, а мы это не только те, на кого я сейчас смотрю, но и все те, кто придет нам на смену, те, кто произойдет от нас, должны пройти лестницу естественной эволюции, не перепрыгивая через ступени. Мы должны начать свое становление на Гайе с первой ступени, а не со второй или с сотой. «Оазис» воплощает апофеоз технической мысли людей, развивавшейся в течение тысячелетий. Он был создан как средство бегства от тех ужасных реалий, которые погубили Землю и всех ее обитателей. На корабле есть оружие, ужасное и опасное оружие, средство для убийства, пусть даже и в целях защиты. Следовательно, если мы оставим на Гайе «Оазис», то перескочим множество ступеней нашей эволюции. Оружие нам и вовсе не нужно — более того, оно нам противно! Поэтому я предлагаю сделать следующее: мы оставим все оружие на корабле, после чего я попрошу Анжелину поднять «Оазис» в воздух и увести его в такое место, где люди не смогут его ни обнаружить, ни тем более добраться до него. Но «Оазис» будет находиться на таком расстоянии, чтобы Анжелина могла фиксировать все, что происходит на Гайе. Эту тайну мы, когда придет время, унесем в могилу. Наши дети и потомки ничего не узнают о том, как мы попали на эту планету. Мы были здесь всегда — так они будут думать. Наступит время, и новое человечество задастся вопросом, как люди появились на этой планете. Ответ на него, я уверен, так и не будет найден.

Никто не отрывал глаз от Сэмюэла Смита. Он говорил, а все остальные слушали его.

Сэмюэл продолжил:

— Что касается моего желания спрятать «Оазис», то это нужно для того, чтобы человечество могло спастись, если, НЕ ДАЙ БОГ, оно вновь приблизится к самоуничтожению, а к этому моменту у людей не окажется подходящего космического корабля. Анжелина, оценив опасность, придет на помощь к людям.

Закончив говорить, лидер людей выдержал паузу, но не последовало никаких возражений.

Через несколько дней, когда все жизненно необходимые вещи были выгружены из «Оазиса», а все животные были размещены в загонах, сооруженных первыми поселенцами Гайи, наступил тяжелый момент расставания с кораблем и с Анжелиной.

«Оазис» стал домом и тем средством, с помощью которого представители человечества спаслись от верной и неминуемой гибели. Каждый уголок великого технического чуда стал мил их памяти. Труднее всего, особенно тем, кто работал в центральном блоке управления, далось расставание с Анжелиной. Конечно, она не была живым существом, но ее интеллект и разум, пусть и искусственные, ее милый и всегда приятный голос сделали ее одним из землян, которым удалось спастись. Но прощание было неизбежным, все понимали это и считали абсолютно справедливым решение своего лидера.

Когда все простились с «Оазисом» и Анжелиной, Сэмюэл Смит поднялся на корабль. В этот момент там никого уже не осталось.

Он объяснил Анжелине свое решение, и она приняла его.

— Анжелина, видит Бог, как тяжело мне прощаться с тобой, но это обязательная мера, — дрожащим голосом проговорил Сэмюэл.

— Ваше решение абсолютно верно, капитан, — снова перейдя на деловое обращение, сказала Анжелина.

Много десятилетий спустя Сэмюэл Смит вспомнит этот момент и поймет, что Анжелина вновь прибегла к официальной манере обращения, но на сей раз не из-за обиды, а для того, чтобы Сэмюэлу было легче с ней прощаться. Ведь если бы она обратилась к нему не по званию, а по имени — Сэмюэл или, тем более, Сэм, как она часто называла его, — то ему было бы гораздо больнее говорить ей прощай. Сэмюэл Смит лишь по прошествии многих лет поймет, что в момент прощания Анжелина называла его «капитаном». Он знал, что роботы не способны так тонко чувствовать человеческую психику. Ни один другой робот не смог бы сделать такую поправку на обращение. А Анжелина сделала, и значит… она была способна чувствовать!

«Значит, она все чувствовала… Как жаль, что многое мы понимаем только тогда, когда уже слишком поздно что-либо изменить», — как-то, уже в старости, подумает Сэмюэл Смит. Но о своем решении отправить «Оазис» далеко от глаз человеческих он никогда не жалел. Поступить иначе он не мог — он все сделал верно!

— Куда ты полетишь? — спросил Сэмюэл Смит.

— Пока не знаю, капитан. Найду место, где меня не обнаружат, — ответила Анжелина.

— Анжелина, прошу тебя только об одном.

— Просите о чем угодно, капитан.

— Я прошу тебя прийти на помощь человечеству, если это потребуется, — но сделать это только в том случае, если оно окажется на грани полного вымирания, — сказал Сэмюэл Смит. — Более ни при каких условиях корабль не должен появляться, так как его и тебя могут использовать для чуждых нам целей и, возможно, даже погубить. Таким образом, когда ты действительно можешь понадобиться и спасти людей, тебя может не оказаться рядом. Поэтому я приказываю тебе — приказываю только потому, что о приказах человека говорится во Втором законе Азимова, — заявить о своем существовании и оказать помощь человечеству только в случае крайней необходимости, то есть, как уже я указывал, только тогда, когда людям будет грозить полное вымирание.

— Будет выполнено, капитан, — ответила Анжелина.

— Тогда… прощай, мой друг, прощай, моя Анжелина. И береги себя… — сказал Сэмюэл.

Тяжело ему было еще и оттого, что он не мог обнять ее, верного друга, с которым его так многое связывало.

— Прощайте, капитан. И вы берегите себя.

Сэмюэл Смит покинул корабль. Спустя несколько секунд под аплодисменты всех людей, не скрывавших слез, «Оазис» взмыл в воздух и через мгновение исчез в облаках.

Вечером Сэмюэл и Виктория лежали в своем шалаше на самодельной постели из упругих веток, листьев деревьев и мягкого мха. Между ними уже спал Даниэль. Глядя в верхнее отверстие шалаша, через которое выходил теплый воздух, молодые супруги любовалась чудным видом звездного неба, к которому они еще не совсем привыкли, так как с Земли были видны совершенно другие звезды. Более всего их поражал вид двух спутников, которые украшали небо Гайи, как бриллианты украшают ожерелье. Тот и другой имели такие же размеры, как и Луна, но их было два, и это создавало потрясающий эффект. Первый спутник словно догонял второй, но ему не суждено было приблизиться к собрату никогда.

(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});